Ха. Неплохо. Он как раз ожидал ответного допроса в ближайшие минуты. Чувствуя, как грудь распирает от любви к этому человеку, по которому он дьявольски скучал, Василий начал:

— В любое другое время я бы доверил это своему племяннику. Но в последнее время он не в форме после расставания с Сашей. Максим? Разумеется, но я просто не хочу. — Идиот попытается переспать с Евой, которая в двадцать четыре года очень даже выросла из подгузников, и Василию придется регулярно его калечить. Возможно, даже кастрировать. Ему не хотелось ни того, ни другого. — Кто-то может привести Байковых прямо сюда, поэтому они исключены. Остаешься ты.

— Байковы. — Взгляд Габриэля застыл. — Алек говорил, что у тебя не было выбора, кроме как прирезать нескольких членов. Не могу поверить, что они все еще с тобой пересекаются. — Противостояние между семьями Тарасовых и Байковых длилось еще с детства Василия.

— Я тоже. — Независимо от причин, желание, чтобы именно Габриэль занялся этим делом, сводилось к одному. Никто в мире не мог сравниться с мужчиной, сидящим напротив, он был вне конкуренции. Инстинкты Габриэля были хорошо отточены, он владел беспрецедентными уличными навыками боя и был неумолим в драке, будь то кулаки, пули или лезвия. Он мог прочесть ситуацию в мгновение ока и так же быстро среагировать. Его интеллект был почти таким же впечатляющим, как и у Максима, но это, должно быть, потому, что ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство) Максима, наряду с дефицитом внимания, ставили его в невыгодное положение.

Придвинувшись ближе, Василий небрежно положил татуированные руки на стол, решив намеренно не отвечать на вопрос, почему дочь живет не с ним. Он оставит это на день, когда трагедия не будет столь свежей.

— Да, она здесь, в Нью-Йорке, учится в Колумбийском, если уж на то пошло, — заявил он с отцовской гордостью.

— Подожди. Она достаточно взрослая, чтобы учиться в университете? — Габриэль покачал головой. — Как, черт побери, ты смог держать это в секрете так долго?

Сохранение существования Кэтрин и Евы в тайне не было таким уж трудным делом. Но точно необходимым.

— Похоже, ты удивлен, что я вообще могу хранить секреты, Габриэль.

— Конечно, нет. Но…

Василий мог бы рассказать, что он до сих пор озадачен новостями, но время подгоняло. Он сможет объяснить все «как» и «почему», когда Байковы больше не будут представлять угрозу.

— Ее зовут Ева. Ей двадцать четыре года. Через несколько недель она закончит учебу и вернется домой в Сиэтл, где тебе будет комфортно. К счастью, у тебя есть возможность и ресурсы для поездок туда и обратно сколь угодно часто, пока она не выпустится. Также, когда ты не сможешь присутствовать здесь, тебя сможет подменить Винсент. — Вся необходимая Габриэлю информация была в конверте. — Помимо всего прочего, я хочу, чтобы ты был рядом с ней, Габриэль, потому что доверяю тебе так, как не доверяю большинству людей. — Их взгляды встретились, и между ними промелькнуло глубокое понимание. — Это моя дочь.

Слабая улыбка коснулась кончиков губ итальянца.

— Ладно. А теперь, пока мы окончательно не распустили нюни, давай двигаться дальше.

Василий без колебаний так и поступил.

— Максим установил, как он утверждает, не отслеживаемую электронную почту. Я был бы признателен за еженедельный отчет обо всех деталях ее жизни: люди рядом с ней, места, где она бывает. У нее не так много друзей, и очень простая жизнь, поэтому у тебя будет мало работы. — Василий выпрямился, с любопытством наблюдая за реакцией друга, когда тот посмотрел на фотографию его дочери.

Ноздри Габриэля слегка затрепетали, как будто у него сбилось дыхание. Он приблизил фотографию, чтобы лучше рассмотреть, и выражение лица мгновенно стало нечитаемым. Он оторвался от фотографии и холодно посмотрел на Василия.

— Немного друзей? Ведет простую жизнь? — Его тон говорил о неверии, но вскоре он сам убедится. — Скажи, мой брат со своей гребаной вендеттой может использовать ее в своих целях? Я предполагаю, принимая во внимание, что она… она выглядит так, ты должен это учитывать.

Конечно, он учитывал. Он всегда принимал к сведению способность Габриэля держаться на расстоянии от своей прекрасной подопечной и сосредоточиться на выполнении задания.

— Если каким-то образом Стефано пронюхает об этом и нацелится на нее, не узнав, что она моя дочь? — У Василия похолодела кровь. — Последствия будут серьезными. Чтобы избежать любых проблем, я бы лучше предупредил его. Но это может привлечь внимание к тому, чему он изначально может не придать значения. Винсент в курсе всего, накажи ему держать уши и глаза открытыми, чтобы ты мог устранить опасность до того, как она окажется рядом с моей дочерью. Понятно?

Несостоявшийся босс еще раз изучил фотографию, и когда заговорил, то в голосе ясно сквозила угроза:

— Я сделаю все возможное, чтобы никто не причинил ей вреда под моим присмотром, брат. Даю слово.

Василий спокойно пожал протянутую руку, осознавая, что его дочери гарантирована безопасность от любой угрозы.

Глава 2

НАШИ ДНИ

Ева Якобс захлопнула коленом дверь машины, балансируя с неудобной коробкой с вещами друга.

— Буду через минуту. Подождете, ладно? — спросила она, думая о чемодане и сумке в багажнике.

Худой египтянин нетерпеливо кивнул.

— В аэропорт, да?

— Да. Сейчас вернусь.

Когда она отвернулась и пересекла оживленный тротуар Вашингтон-Хайтс, зазвонил телефон. Ева быстро вытащила его из кармана, входя в дом Калеба.

— Хэй, — поприветствовала она лучшую подругу. Экран показал фото с Никой, где они сидели в «Старбакс» прошлым летом. Девушка локтем нажала разбитую кнопку лифта и подождала, плечом прижимая телефон к уху.

— Привет. У меня плохие новости.

Приглушенный голос Ники погасил улыбку Евы.

— Ты не сможешь прийти, — предположила она, опустив плечи.

— Нет. Кевин сказал, что у него есть для нас планы, и он не может их изменить. Он не сказал какие, но, видимо, чем бы мы ни занимались завтрашней ночью, начало в то же время, что и у приема.

Сколько Ева себя помнила, мама всегда помогала организовывать ежегодный благотворительный прием для фонда помощи детям, больным раком. В этот раз изменились две вещи. Во-первых, вместо Конференц-центра Вашингтона прием пройдет в «Кроун Джевел» — одном из самых эксклюзивных отелей Сиэтла. Во-вторых, теперь Ева пойдет на него одна. И она надеялась, что Ника поможет ей этого избежать.

Она проглотила волну эмоций и, войдя в лифт, заставила голос звучать легко:

— Не волнуйся. Я понимаю. — Она понимала, что виноват Кевин и его привычка строить внезапные планы на Нику. Но только тогда, когда эти планы мешали Нике делать что-то не в его интересах.

Поэтому Ева не пригласила Кевина на вечер.

Она изо всех сил старалась понять их брак. С того самого момента, когда Калеб, брат Ники, их познакомил, девушка считала Кевина Ноллана каким-то жутким. Он был слишком тихий, словно всегда наблюдал. Или зло смотрел в ее сторону, что заставляло волосы вставать дыбом и гадать о его мыслях. Не помогло и то, что темные глаза впились в Нику сразу, как та вошла в комнату, и не отрывались до ухода. Но, по-видимому, ее лучшая подруга увидела в Кевине то, чего не видел больше никто. И ей это понравилось, потому что восемь месяцев назад Ника позвонила и объявила, что они с Кевином поженились в Вегасе. Ева была в шоке. После показного энтузиазма подруги она повесила трубку и позвонила Калебу. Девушка не была уверена в реакции на новость, когда он разговаривал с Никой, но стоило Еве спросить, что за хрень происходит, тот взбесился. А когда почти двухметровый байкер, ревнивый до чертиков, психует, разумнее всего попытаться быстрее его успокоить. По сей день они с Калебом с трудом говорили об этой паре, и разговор всегда заканчивался разочарованием.